«Газета по-киевски»
28.03.2007
Ушел из жизни человек-эпоха – Михаил Ульянов – умевший правдиво сыграть и маршала Жукова, и местечкового философа Тевье-молочника
Подготовили Анна ДАВЫДОВА, Валентина СОРОКА / 28.03.2007
«Я о себе говорить не хочу – часто повторял он. – О чем говорить? Частная моя жизнь интересна только мне и моим самым близким. Что бы ни сказал о них – все равно это будет и обо мне. А я ничего сверх положенного здесь не сотворил. Только то, что написано на роду. Если же говорить про театр – про Театр ли Вахтангова, или про Театр как явление в нашей жизни, – это опять же будет о себе, поскольку театр – моя жизнь, для меня он никогда не существовал без меня самого. И я не хочу, чтобы меня отделяли от прожитой жизни или, наоборот, слишком привязывали к профессии. За долгий путь в театре и кино я, пожалуй, все сказал. Взгляды мои известны. Тем более, что впереди еще столько всякого…».
Увы, но теперь впереди – только воспоминания о великом артисте, после продолжительной болезни ушедшем вечером понедельника на 80-ом году жизни.
Его называли «актером, играющим настоящее и уже видящим в нем завтрашнюю развязку». Он шел через эпохи и времена, с одинаковой легкостью и искренностью воплощая на сцене и киноэкране как великих военачальников, так и простых смертных. Его истинным талантом было умение привнести в известный всем образ – будь то шекспировский Ричард III, Тевье-молочник Шолом-Алейхема или победоносный и жесткий маршал Красной Армии Георгий Жуков, – ту самую подлинность и «настоящесть», которая способна заставить зрителя почувствовать родство с героем, понять его, прожить вместе в ним его жизнь. Выдающийся британский артист, «оскароносный» Пол Скофилд когда-то сказал: «Актер должен заставить публику забыть о существовании автора, о существовании режиссера и даже о существовании актера». Актеру Михаилу Ульянову привести зрителя в это состояние «амнезии» удавалось, как никому другому: его Жуков получился настолько убедительным, что даже памятники полководцу стали ваять по образу сыгравшего его актера.
Но при всей своей актерской универсальности, он всегда оставался самим собой – это ли не подлинный талант?
У него не было «подручных материалов»
Родился Михаил Ульянов 20 ноября 1927 года в селе Бергамак Муромцевского района Омской области. Окончил театральное училище имени Щукина при Государственном академическом театре имени Евгения Вахтангова (1946–1950 гг.). В этом же театре он сыграл свои лучшие роли в спектаклях «Иркутская история», «Антоний и Клеопатра», «Идиот», «Фронт», «Конармия». А в сентябре 1987 года был назначен его художественным руководителем.
Но любовь зрителей пришла к Ульянову, прежде всего, благодаря его ролям в кино: это и почти «былинный» фронтовик Егор Трубников (1964, «Председатель», за нее актер был удостоен Ленинской премии), и вечный мятежник Митя Карамазов (1968, «Братья Карамазовы»), и мудрый, ироничный философ Тевье (1985, телеспектакль «Тевье-молочник»). Так что правы критики, называющие Ульянова «человеком-эпохой», «центральной фигурой русского актерства». Хотя сам он смотрел на вещи несколько иначе: «Всякая роль – это художественное создание. Создание некоего нового мира. Новой личности. Художник рождается для того, чтобы отразить мир, в котором живет. А похож ли на меня образ? Ведь всякую роль я создаю из себя. Из своего сердца, своей боли, своих ошибок. Поэтому считаю ли я себя похожим на того или иного героя? Ну, едва ли. И в то же время – абсолютно похож. Потому что у меня нет «подручных материалов». У меня есть только я – как материал. И поэтому каждый Наполеон похож на меня», – так объяснял актер свою схожесть с незаурядными личностями разных эпох.
Более «жуковский», чем Жуков
Но если уж говорить о незаурядных личностях (и, конечно же, личности самого Ульянова), то нельзя не упомянуть обо всех героях, полководцах, военачальниках, лидерах наций, которых ему довелось переиграть: начиная от древнеримского военачальника Марка-Антония (1971, спектакль «Антоний и Клеопатра» в постановке Евгения Симонова) и заканчивая советским маршалом Жуковым, образ которого Ульянов воплощал в 12 фильмах на протяжении 25 лет.
Впервые – в картине «Освобождение» 1970 года, получив своеобразное «утверждение на роль» от самого маршала. Более того, лицо Ульянова считали даже более «жуковским», нежели оригинала: когда в одном из российских городов возникла идея поставить памятник маршалу, местный скульптор решил лепить военачальника с Михаила Ульянова. Теперь бронзовый Ульянов стоит на центральной площади, у подножия памятника – надпись золотыми буквами: «Великому полководцу Георгию Жукову». Да и сам артист вспоминал, что, приезжая в разные города и страны (хоть в Аргентину, хоть в Китай), часто слышал, как о нем говорили: «О, Жуков приехал».
Он не играл, но жил
Но Ульянов был не только выдающимся артистом, сумевшим одинаково талантливо сыграть бесстрашного полководца Красной Армии Жукова, «умывающего руки» прокуратора Иудеи Понтия Пилата (в так и не вышедшем на экраны фильме Юрия Кары «Мастер и Маргарита» 1994 года), подлого, беспощадного Ричарда III (в гениальном спектакле по одноименной пьесе Шекспира, поставленной Ульяновым в театре им. Вахтангова в 1976 году), всепонимающего и всепрощающего еврейского мудреца Тевье и многих-многих других. Главное то, что он был настоящим Художником, сумевшим в каждый из созданных образов, привнести черты, отличные от стереотипного восприятия персонажей. Он «очеловечивал» «забронзовелого» советского полководца, оправдывал самозванного английского короля и римского прокуратора. И просто «жил» Тевье – играл эту роль так, что пораженные зрители писали ему: «Если Вы – еврей, то ясно. Если русский – непонятно». А вот самому Ульянову было понятно все – и даже немного больше: «Я играю Ричарда III – англичанина, я играю Наполеона – француза, я играю Карамазова – русского, я играю Тевье-молочника – еврея. Что от этого меняется? Ничего. Ведь национальное всегда ведет к общечеловеческому». Именно об этом и говорил каждой своей ролью Михаил Ульянов.
Похороны великого артиста состоятся завтра на Новодевичьем кладбище в Москве.
ВОСПОМИНАНИЕ
От смерти не уйти даже великим
Актеры умирают не единожды. Играя смерть на сцене, они каждый раз прославляют жизнь. Вспоминает актер Александр Ширвинд: «Однажды я чуть не убил Михаила Ульянова! Но не по злому умыслу, конечно, а по глупости. Мне как статисту поручили вынести на сцену меч и положить его под камень. По действию спектакля «Антоний и Клеопатра» Антоний -Ульянов должен был на авансцене, опершись на рукоятку, всем телом упасть на картонный меч, который благополучно складывался. А мне вместо картонного студенты-шутники подсунули меч настоящий, я и положил его в условленное место. Когда Антоний вытащил из-под камня орудие самоубийства, то побледнел: в его руках сверкал сталью булатный меч. Что делать? Умирать-то надо! Он долго устраивался, припадая боком к мечу, потом, вместо звериного вопля сказав: «Ой!», неловко завалился, отставив меч на безопасное расстояние. Вычислили меня по программке помрежа, где было написано: «Ширвиндт выносит меч». Но я же не хотел смерти Михаила Александровича! Меня просто разыграли…». Увы, но в жизни, а не на сцене, от смерти все же не уйти – даже самым великим…
СЛОВА ПАМЯТИ
Александр Калягин, председатель Союза театральных деятелей России :
– Меня просто сразило известие о кончине Михаила Ульянова… Из жизни ушел великий русский артист. Это огромная невосполнимая потеря для всей театральной России.
Элина Быстрицкая, Народная артистка СССР :
– Я давно знала, что он болеет, видела его в поликлинике и очень страшилась, что когда-нибудь узнаю о его смерти. Когда услышала эту трагическую новость, поняла, что ночью ни за что не усну. Это был по-настоящему великий актер, человек очень сложный и интересный – в моей долгой жизни было всего несколько творческих партнеров, о которых я всегда говорю с неизменным трепетом. У него была красивая творческая судьба, и мы должны радоваться, что с нами остались его прекрасные фильмы.
Олег Табаков, Народный артист СССР, художественный руководитель МХТ им. Чехова:
– При всей своей одержимости театром имени Вахтангова, которым Ульянов руководил долгие годы, Михаил Александрович был значителен и ценен сам по себе. Так получилось, что его сценические творения выражали крайний нравственный максимализм, Ульянов воплотил на сцене и на экране множество могучих характеров – он играл Владимира Ленина, Ричарда III, маршала Жукова, Степана Разина… Однако он и в жизни был человеком принципиальным и честным. Не могу не вспомнить, что именно Ульянов в 1980-х годах встал на защиту моего театра «Табакерка». Его можно было бы назвать настоящим рыцарем, национальным достоянием эпохи, сэром высот человеческого духа.
